Документ начинался с пышного приветствия: «От его всемогущего величества короля Анакреонского его другу и брату доктору Луису Пиренну, председателю Совета попечителей Первого Энциклопедического Фонда» — и заканчивался еще более роскошной огромной разноцветной печатью с весьма витиеватой символикой.

И все же это был ультиматум.

— Значит, у нас изначально было мало времени — всего три месяца, — заметил Хардин, — но мы все равно истратили его впустую. Согласно этой штуке, нам дается еще неделя. Что нам теперь делать?

Пиренн озабоченно нахмурился.

— Должна существовать хоть какая-то лазейка. Не может быть, чтобы они довели ситуацию до чрезвычайного положения — особенно после того, как лорд Дорвин заверил нас относительно позиции Империи и Императора по этому вопросу.

Хардин заметно заинтересовался.

— Ясно. Вы информировали короля Анакреона о позиции Императора по поводу происходящих здесь событий.

— Это было сделано лишь после того, как это предложение получило единогласное одобрение Совета.

— И когда же это голосование состоялось?

Пиренн попытался ответить с еще большим достоинством:

— Я в своих действиях никоим образом не подотчетен вам, мэр Хардин.

— Ладно, это-то меня особо и не интересует. Но, по всей видимости, именно ваше дипломатическое послание о весьма ценном вкладе лорда Дорвина в сложившуюся ситуацию, — Сэлвор приподнял уголки губ в саркастической улыбке, — как раз и породило эту милую дружескую ноту. Иначе они не состряпали бы ее так быстро — хотя, принимая во внимание позицию Совета, отсрочка вряд ли помогла бы Терминусу.

— И что же привело вас к такому странному заключению, господин мэр? — язвительно осведомился Йейт Фулэм.

— Весьма несложные соображения. Потребовалось лишь то, чем многие часто пренебрегают, — здравый смысл. Видите ли, существует такая область человеческих знаний, как «символическая логика». И она хорошо применима для очистки человеческой речи от всяческой засоряющей ее ерунды, не имеющей никакого значения.

— Ну и что?

— Я применил эту систему. Кроме всего прочего, я использовал ее для анализа этого документа. Лично для меня в этом не было необходимости, поскольку я и так сразу прекрасно понял, каково его истинное содержание. Но мне показалось, что объяснить его суть пяти ученым-физикам при помощи символов будет куда проще, чем при помощи слов.

Хардин извлек из папки несколько листов бумаги и разложил их на столе.

— Кстати, анализ проводил не я, а Мюллер Хоулк из Отдела логики. Здесь стоит его подпись — можете убедиться.

Пиренн перегнулся через стол, чтобы лучше разглядеть подпись. Хардин продолжал:

— Расшифровка послания короля Анакреона была несложной; это и неудивительно, так как люди, писавшие его, больше привыкли действовать, чем изощряться в дипломатии. Все достаточно прямо и определенно сводится к заявлению, суть которого, представленная в символах, сейчас перед вами. Словами его можно выразить следующим образом: «Вы должны отдать нам то, что мы требуем, а если не отдадите добровольно, то вам же хуже — отберем силой, так или иначе».

Пока пятеро членов Совета изучали ряды символов, в зале царило молчание. Потом Пиренн откинулся на спинку кресла и нервно закашлялся.

Хардин осведомился:

— Ну что, вы не видите лазейки, доктор Пиренн?

— Похоже, что ее действительно нет.

— Хорошо, — Сэлвор достал из папки следующую пачку листов. — А теперь перед вами копия договора между Империей и Анакреоном. Договор этот, кстати, подписал от имени Императора тот самый лорд Дорвин, который отбыл отсюда неделю назад. К этому документу также приложен анализ в символах.

Договор был отпечатан мелким шрифтом на пяти листах, в то время как нацарапанный от руки анализ занимал не более половинки страницы.

— Как видите, господа, более девяноста процентов текста при анализе просто улетучилось, так как не имеет никакого смысла, а суть того, что осталось, можно выразить следующим образом:

«Анакреон не имеет пред Империей никаких обязательств».

«Империя не имеет над Анакреоном никакой власти».

Все пятеро снова с немалым интересом занялись изучением результатов анализа, то и дело сверяя их с договором. Когда они закончили, Пиренн с беспокойством в голосе произнес:

— Кажется, все верно.

— Тогда вам ясно, что этот договор — не что иное, как декларация полной независимости Анакреона и признание этого Империей?

— Похоже, вы правы.

— И Анакреон прекрасно понимает это, и будет стремиться подчеркнуть свою независимость таким образом, чтобы навсегда исключить любую возможность давления и угроз со стороны Империи. Особенно теперь, когда всем уже ясно, что Империя не в состоянии осуществить свои угрозы — иначе она никогда бы не допустила отделения Анакреона.

— Но в таком случае, — вмешался Сатт, — как объяснит мэр Хардин заверения лорда Дорвина в поддержке Императора? Мне они кажутся… — он пожал плечами, — вполне надежными.

Хардин откинулся на спинку кресла.

— Это и есть самое интересное. Честно говоря, поначалу я принял его превосходительство за совершенно безнадежного осла, но оказалось, что это умнейший человек и прекрасный дипломат. Я позволил себе записать все разговоры с ним.

Послышался возмущенный гул, и Пиренн уже открыл рот, чтобы высказать общее мнение.

— Ну и что? — упредил его Хардин. — Я знаю, что это серьезное нарушение законов гостеприимства и джентльменского кодекса чести. И если бы его превосходительство заметил это, я оказался бы в пренеприятном положении, но этого не произошло, и теперь у нас есть запись — а это главное. Запись эту мне размножили, и я передал Хоулку копию для анализа.

— И где же текст анализа? — осведомился Ландин Краст.

— Вот это и есть самое главное. Когда после двух суток напряженной работы Хоулку наконец удалось избавиться от всех бессмысленных банальностей, многозначительной чепухи и ничего не значащих высказываний, то обнаружилось, что в тексте не осталось НИЧЕГО! Он самоликвидировался.

За все пять дней переговоров лорд Дорвин, господа, не сказал ни черта и ухитрился сделать это так, что вы ничего и не заметили. Вот вам все заверения вашей любимой Империи!

Айзек Азимов, «Основание»

Нашел на Хабре в посте про интересный проект Test The Text, который подсвечивает стоп-слова. Его бы ещё сделать расширением к браузеру — цены бы ему не было!